Птица счастья - Страница 32

– Долго рассказывать, лейтенант, как-нибудь в другой раз. Я полагаю, нужно быстрее доставить в форт мисс Браниган.

Лейтенант Гудмен недовольно поджал губы:

– Я не нуждаюсь в советах метиса. – Он повернулся к Шэннон. – Простите меня, мисс Браниган, я вовсе не такой невнимательный. Вы можете ехать со мной, а для метиса есть лошадь.

Шэннон искоса взглянула на Блейда.

Если он и обиделся на Гудмена, то не показал вида, но девушка заметила в глазах Блейда холодную ярость – лейтенант задел его самолюбие. Шэннон тоже рассердилась, поскольку считала несправедливым равнять Блейда со всеми индейцами. Раньше эта мысль не приходила ей в голову, но сейчас она вовсе не была уверена в том, что все индейцы плохие люди. Ей чрезвычайно понравилась Поющая Радуга, она испытывала уважение к Желтому Псу; теперь лишь индейцы, подобные Бешеному Волку, пугали девушку и вызывали отвращение и ненависть.

Блейд крепко сжал кулаки, не давая гневу вырваться наружу. Ему необходимо найти нелегального торговца оружием. Блейд знал, что столкнется с людской ненавистью, когда согласился сопровождать обоз. Люди, подобные лейтенанту Гудмену, ничуть не лучше Бешеного Волка. И те, и другие ненавидят людей только за то, что у них другой цвет кожи.

Лейтенант Гудмен посадил Шэннон на лошадь, а сам взобрался позади нее в седло. Шэннон почувствовала, как его рука задела ее грудь, когда он потянулся за поводьями. Она сделала вид, что не заметила, но решила при случае поставить его на место.

– Я не хотел говорить в присутствии других мужчин, мисс Браниган, но вы в порядке? Индейцы не... обидели вас, нет?

Шэннон прекрасно поняла, что имел в виду лейтенант.

– Я в полном порядке, – заверила она, – меня никоим образом не обидели.

– А как насчет метиса? Опыт мне подсказывает, что им доверять нельзя. Надеюсь, он не пытался... ну, в общем...

– Лейтенант Гудмен, – раздраженно сказала Шэннон. – Блейд спас меня от Бешеного Волка и от ужасной участи. Я в огромном долгу перед ним и не знаю, смогу ли когда-нибудь расплатиться. Пожалуйста, не говорите о нем в таком пренебрежительном тоне.

Гудмен настолько поразился, что потерял дар речи. Похоже, эта рыжеволосая прелестница отдает предпочтение какому-то дикарю, а не такому утонченному джентльмену, как он. «Интересно, спала ли она с этим индейцем? Или ее все-таки изнасиловали, но она стыдится признаться в этом?» – размышлял Гудмен. Он всерьез сомневался, что ирландочка оставалась девственницей, а поскольку ее репутация под вопросом, вполне можно будет настоять на близости.

Гудмен был довольно красивым мужчиной с волосами песочного цвета, бледно-голубыми глазами и тонкими усиками. Он относился к тем, кого называют щеголями. Ладно скроенный мундир великолепно сидел на его высокой и стройной фигуре, и Гудмен прекрасно знал об этом. В свои тридцать с небольшим лейтенант был холост и пользовался успехом у женщин.

Вскоре они добрались до той самой скалы, на которую указывал Блейд. Она одиноко возвышалась среди бескрайней равнины и служила отличным ориентиром в этих пустынных местах.

Ближе к вечеру лошади довезли до небольшой гряды гор. Здесь и решено было устроить стоянку. Шэннон видела Блейда только на расстоянии. Похоже, он старательно избегал ее. Возможно, так даже лучше. Но все равно девушка украдкой следила за ним, вспоминая...

Едва рассвело, все собрались в путь. Шэннон чувствовала себя отдохнувшей после ночи, проведенной в более или менее нормальных условиях, в палатке Гудмена. Погода позволила мужчинам расположиться прямо под открытым небом.

По словам лейтенанта, они должны добраться до форта Ларами где-то во второй половине дня. И вот, наконец, вдали показался огороженный со всех сторон форт. На самом высоком месте развевался американский флаг. Форт располагался как раз там, где река Ларами впадала в Платт. Позади тянулась унылая гряда обветренных гор. Мост через Ларами был не достроен, и всем пришлось перебираться вброд, благо река этим летом сильно обмелела. Всадники взобрались на крутой противоположный берег и приблизились к крепости.

Форт Ларами был основан американской компанией по продаже пушнины. В 1849 году его выкупила армия и поставила здесь гарнизон в целях защиты переселенцев от индейцев, которые после относительно мирного периода стали проявлять все возрастающую враждебность. Форт не соответствовал общепринятому представлению о крепости. Первоначально его планировали обнести каменной или бревенчатой стеной с блокгаузами. Шло время, индейцы не появлялись в этих местах, и про стену забыли. Чисто символически форт огородили забором и застроили домами из необожженного кирпича и глины. Все постройки располагались по периметру плаца, длина которого была около ста тридцати футов. Казармы кавалерии и пехоты стояли обособленно, при каждой казарме – своя столовая и кухня. Дома, где жили семьи офицеров, фасадами выходили на площадь, как и магазины, гауптвахта, дом, где расквартировывались холостые офицеры. Здесь же домик врача и двухэтажное здание клуба под названием «Старый бедлам». Как позднее узнала Шэннон, в «Старом бедламе» проводились веселые вечера и танцы.

По берегам реки Ларами проложили сточные трубы – нечто вроде примитивной канализации. Кроме всего прочего, форт играл роль торгового центра для индейцев и проезжающих мимо переселенцев, а почтовая служба форта ежемесячно доставляла и отвозила корреспонденцию.

Шэннон изумилась, увидев на площади индейцев в красных нарядах. Они свободно расхаживали по территории форта, сидели на крылечках домов. Индианки собирались группами и сплетничали об окружающих. Их яркие наряды были особенно заметны на фоне синих армейских мундиров.