Птица счастья - Страница 14

– Спасибо, что не выдала меня. То, что я делаю, никому не причинит вреда.

– Если так, почему ты не можешь объяснить?

– Я понимаю, звучит не убедительно, Шэннон, но то, что я делаю, – очень важно.

– Важно для кого? Для чего? Ты ожидаешь нападения со стороны индейцев? Хочешь убедиться, что в обозе нет ничего ценного, или, наоборот, найти то, что можно отдать индейцам?

– Я никогда не предам тех, за чью жизнь в ответе.

Блейд произнес это очень искренне, и Шэннон почти поверила.

– Я такой же белый, как и индеец, и я горжусь как своей матерью, так и отцом. От матери мне досталась кровь сиу, – продолжал Блейд.

– Сиу! – ахнула Шэннон.

Название этого племени внушало ей страх. Воинственные сиу прославились тем, что время от времени совершали разбойничьи нападения на обозы, дилижансы, железные дороги и поселения белых. Их агрессивность возросла после заключения договора с американцами, согласно которому путь переселенцев на запад должен был пролегать по землям индейцев.

Блейд сразу почувствовал страх девушки.

– Моя мать – индианка из племени сиу, а мой отец жил в горах и занимался охотой. Племя Желтого Пса приняло его к себе. Там отец встретился с моей матерью.

Блейд не знал, зачем он все это рассказывает.

– Твои родители еще живы?

– Только мать. Моего отца растерзал гризли. Это случилось несколько месяцев назад.

– Мне очень жаль. Похоже, твои родители очень добросовестно относились к своим обязанностям, так как дали тебе хорошее образование.

– Отец хотел, чтобы я получил образование, которое даст возможность жить среди белых, если я захочу.

Шэннон с подозрением уставилась на синий мундир Блейда.

– Ты обучался на Севере? Ты – янки?

Она произнесла это так, словно быть метисом гораздо достойнее, чем янки.

– Ты так ненавидишь янки?

Лицо Шэннон исказилось от горечи.

– Янки убили моего брата. Они – причина смерти моего отца. Из-за янки нашей семье пришлось покинуть дом и родные места. Ты воевал на стороне северян?

Вопрос Шэннон застал Блейда врасплох. Президент настойчиво советовал ему не рассказывать о том, что он был офицером. Задание Блейда совершенно секретное. Он хотел было что-то сказать, но настороженный взгляд скользнул куда-то мимо Шэннон. Девушка почувствовала, как напряглось тело Блейда.

– Блейд, в чем дело?

– Не знаю, но чувствую нутром, здесь что-то не так.

– Что ты увидел?

– Ничего, но у меня такое ощущение... Возможно, я ошибаюсь. Так о чем мы говорили?

– Воевал ли ты на стороне янки?

– А если это и так, какое это имеет значение?

– Действительно, мне все равно, – пренебрежительно огрызнулась Шэннон.

Внезапно Блейд опять насторожился. Глядя куда-то вдаль и почти не разжимая губ, он произнес:

– Повернись и медленно иди к лошади. Не паникуй и не делай резких движений. Я пойду следом и помогу тебе сесть в седло. Затем гони во весь опор к обозу.

– Мы в опасности?

– Вполне вероятно, – медленно произнес Блейд. – Мы окружены сиу.

Шэннон побледнела. Ей хотелось обернуться и посмотреть туда же, куда упирался взгляд Блейда, но она не отважилась и на ватных ногах направилась к лошади.

– Стой! – резко окликнул ее Блейд. – Слишком поздно. Они уже здесь.

ГЛАВА 4

Шэннон с ужасом смотрела на приближающихся всадников. Их было около тридцати. По боевой раскраске она поняла, что индейцы возвращались после нападения или собирались совершить его. Не зря племя сиу прозвали «ужасом гор». По мере того как они приближались, Шэннон могла разглядеть множество красивых лиц, гораздо больше, чем среди индейцев других племен, которых доводилось ей видеть. Индейцы были все, как и Блейд, высокие, крепкого телосложения, с кожей светло-медного оттенка. Они показались девушке чистыми и красиво одетыми. «Похоже, среди них тоже встречаются чистоплотные люди, – подумала Шэннон, глядя на их черные блестящие волосы. – Боже, какие мысли лезут ей в голову! Ведь это самое враждебное племя!»

После 1860 года сиу совсем ожесточились, и вся их враждебность оказалась направленной на переселенцев, пересекающих их земли. Чаще всего нападению подвергались небольшие обозы, поскольку в них не было достаточного числа вооруженных людей.

Темные глаза Блейда превратились в узкие щелочки, когда индейцы окружили его и Шэннон плотным кольцом. Он стоял свесив руки вдоль тела и, казалось, был совершенно спокоен, словно даже ожидал встречи с индейцами.

«Не связано ли это с обыскиванием фургонов?» – подумала Шэннон.

Один из индейцев, скорее всего, вождь, выдвинулся вперед. Блейд продолжал стоять с непроницаемым лицом.

«Как он может оставаться таким равнодушным? По его лицу невозможно понять, о чем он думает и что собирается делать!»

Шэннон очень удивилась бы, знай она язык сиу, поскольку Блейд сказал:

– Давно не виделись, Бешеный Волк.

Бешеный Волк некоторое время задумчиво смотрел на него, затем медленно растянул в улыбке губы, но глаза при этом оставались холодными.

– Не так уж давно, Быстрый Клинок, – он, наконец, узнал Блейда, – мы думали, что ты навсегда останешься с бледнолицыми. Почему ты вернулся?

– Хочу повидаться с матерью и дедушкой. Я никогда не отрекался от них. Даже когда воевал на стороне янки, знал, что однажды вернусь сюда. А ты что здесь делаешь? Воюешь с бедными переселенцами?

– Они убивают наших бизонов, топчут прерию, уничтожают охотничьи угодья, – со злостью проговорил Бешеный Волк. – Они говорят, что мы должны оставаться в резервациях и подыхать голодной смертью, в то время как сами будут делить между собой нашу землю. Старики сидят возле своих вигвамов и предаются размышлениям о прошлых днях, но молодые воины собираются вместе, чтобы очистить от белых прерию.